НОВОСТИ

Российская власть публично обозначает свои новые символы. А как утверждают философы от госстроительства: когда меняются символы - меняются времена.

Останки Антона Деникина и Ивана Ильина и их супруг сопровождали и встречали близкие люди и множество политических и культурных випов - министр культуры и массовых коммуникаций Александр Соколов, представители фондов и министерств, русские эмигранты, священники. Прилетели дочь Деникина Марина Антоновна с сыном и внучкой, близкие семьи Ильиных. Останки перевезены из аэропорта в монастырь с почетным эскортом. Панихиду в Донском сегодня будет служить сам Патриарх. На перезахоронение ждут президента.

Начало символическому "возвращению" другой России, уплывшей от нас в роковые 20-е, после поражения в гражданской войне на философских и обычных пароходах, положено 5 лет назад, когда в Донском был перезахоронен писатель Иван Шмелев, оставивший нам невиданной красоты и гармонии образ старой России. Но тогда это произошло по инициативе Российского Фонда культуры, а теперь решение принял президент.

В 2000 году, на съемках фильма "Антон Деникин. Романс для генерала" во время интервью с его дочерью Мариной Антоновной директор Департамента президенстких программ Российского Фонда культуры Елена Чавчавадзе спросила ее: "Не хотели бы вы, чтобы ваш отец лежал в Москве?".

Марина Антоновна задумалась. В 2003 году президент Фонда культуры Никита Михалков передал президенту аналитическую записку о необходимости перенесения в Россию праха генерала Деникина, чуть позже другую, где говорилось об останках философа Ивана Ильина. Президент, встретившись в Америке с деятелями эмиграции, заговорил об этом с Мариной Антоновной. Она спросила: "А вы лично этого хотите?" Президент ответил: "да".

Могилы Деникина и Ильина будут неподалеку от могилы Шмелева. Не всегда придерживающиеся одинаковых идейных позиций все трое задушевнейше дружили. А в письме писателя философу есть пророческие слова: "Дай Бог, свидимся еще" и, через запятую, "может быть в Москве".

По словам Елены Чавчавадзе, в будущем может идти речь - хотя пока еще предположительно - о возвращении в Россию праха Ивана Солоневича и Сергея Рахманинова.

Символика этих событий наиболее очевидна и непротиворечива для русских эмигрантов и церкви. Патриарх Алексий II назвал перезахоронение, как и переговоры с русской зарубежной Церковью, частью одного процесса - восстановления единства России. Один из видных представителей русской эмиграции во Франции граф Петр Шереметьев подчеркнул, что это признак стремления современной России открыть новую страницу истории. Андрей Шмеман, глава Объединения русских кадетских корпусов во Франции, получивший в прошлом году российский паспорт из рук президента, видит в этом признание той России, которая "хранила, развивала, творила и создавала свои традиции в эмиграции", и признак того, что она идет по правильному пути и наконец станет той "великой страной, о который мы все мечтали".

Так часто выпрыгивающее в социологических опросах желание видеть свою страну великой, похоже, вовсе не постсоветский имперский комплекс величия и неполноценности одновременно. Раз для Шмемана с Шереметевым это не менее важно, у этого притязания более глубокие корни.

Труднее с символикой нам, здесь живущим.

Помимо похороненных рядом дворян неподалеку от могил Деникина и Ильина находится некрополь красноармейцев, погибших в Гражданскую. В этом, а не в соседстве с могилой Ивана Шмелева главная символика, подчеркивают на пресс-конференциях представители власти. В знак единения в монастыре сегодня будет освящен закладной камень Мемориала национального примирения.

На каких основаниях происходит внутри нас это единение? Подсказку всем нам дает Марина Деникина, ответом на вопрос, почему ее отец, ненавидевший коммунизм, в годы Второй мировой войны желал победы Красной армии: выше всего он ставил Россию. И часто повторял, что когда все кончится, мы забудем и Белую и Красную Армии, будет только одна - русская.

Действительно, многое срослось в нашем восприятии той драмы, которая произошла со страной в XX веке. Мы признали Гражданскую как войну без победителей. "Лето Господне" и "Богомолье" Ивана Шмелева - такая же необходимая часть нашего ощущения России, как и "Конармия" Бабеля или "Тихий Дон" Шолохова. А трагедия страшных репрессий сталинского времени соседствует в нашем сознании с эффективностью сталинского государства в деле, например, создания сильной профессональной науки. И ничего нельзя выбросить.

Всем ясно, какое символическое ударение поставило в событиях перезахоронения активное участие власти. К нам вернулся автор "Очерков русской смуты", давший в своей книге анализ растления армии и крушения русской государственности в начале XX века. И мыслитель, сделавший безоговорочную любовь к России философией. Возвращаем Деникина и Ильина - возвращаем попечение о сильной государственности. Забота о государственности - естественная компетенция президента.

Но чтобы символы не остались сугубо официальными, общество должно добавить в них свой смысл. Если этой добавки не будет, они почти автоматически обречены на дистанцию - со временем все более увеличивающуюся - с тем, от чего тепло обычному человеческому сердцу.

Кто спорит, Россия должна быть великой. Но она такой не станет, если не станет близкой людям, которые в ней живут.

Елена Яковлева

Комментарий

Сергей Марков, политолог:

Что касается политических сил, то идею гражданского примирения поддерживают либеральная часть политического спектра и небольшая часть националистов в лице Александра Солженицына. Левые ориентированы непримиримо. Зюганов говорит о важности идеи объединения, но он представляет националистически ориентированную часть левых, основная политическая масса левоориентированных сил эти идеи отвергает.

Российское же общество примирилось. Молчаливое моральное большинство рассматривает Гражданскую войну как трагедию. Президент выражает настроение этого самого молчаливого морального большинства. Для него важно, чтобы российская история срослась. Команда Путина находит и в советской истории имперские начала, не противоречащие старой России - великодержавность, стремление ставить большие цели. Попытка объединить расколотость страны заметна и в новых российских символах - гимн из советского, герб из доимперского, а флаг из имперского периодов. За всем этим - попытка связать нашу историю в единое целое.

Григорий Померанц, философ:

- Официальное примирение на политическом уровне для меня менее значимо, чем восстановление культурной традиции во всем ее богатстве. Например, подлинной традиции "Вех". Мне кажется, этого не произошло. Чтобы восстановилось богатство той традиции, которая была оборвана революцией, надо рядом с Иваном Ильиным поставить его филоссофского оппонента Евгения Федотова. В "Вехах" было семь авторов, каждый из которых писал, не согласовывая свои взгляды с соседом, так это было задумано Гершензоном, издателем "Вех". Должно быть восстановлено богатство мнений и все те
начинания, которыми завершился "Серебряный век" - например, попытка совместить западно-европейские и византийские культурные начала. Это было смыто позднейшей волной, и, боюсь, как бы сейчас не подменилось чисто внешним обрядоверием. Нужно восстанавливать всю многокрасочность палитры русской культуры и русской мысли, а не вычеркивать одно в пользу другого. Мы не должны возвращаться к монопараметрическому мышлению, когда один фактор объявляется святым, а другой проклятым.